Обыватели и профессионалы

Планировал поговорить о некоторых психоаналитических теориях, но подумалось, что имеет смысл для начала обсудить, какой от них практический толк. Заодно поговорим о том, как обретая опыт мы растем от уровня обывателя до профессионала.

Есть в нашем восприятии одна особенность, которая побуждает замечать только то, о чем мы уже думаем. В итоге внимание увязает на исхоженной тропинке привычных забот, лишь изредка выпадая за ее края под действием острых ощущений. В итоге жизнь кажется неоправданно ограниченной и понятной. Ее непостижимость и многообразие вытесняются в неясный однородный фон, которым привычная колея восприятия огорожена. Этот фон – черта между сознательным и бессознательным – предел личной вселенной. Примерно так бесконечность и сужается до размеров персонального болотца.

Осмысление новых теорий раздвигает лишь границы мышления, что само по себе уже немаловажно, потому что именно так мы становимся умней. В добавок к этому появляется шанс обратить внимание и на объект собственных мыслей – таким образом, заглянув за барьеры повседневного обывательского восприятия.

Например, программист знает о программах слишком много, чтобы принимать их как должное. В своей профессиональной сфере он невольно выходит за рамки бытового «использования», всматривается в нюансы, оценивает проделанный разработчиками труд. Какой-нибудь дендролог так же смотрит на деревья в городе – они для него не просто будничные декорации, а живые создания со множеством любопытных нюансов. Опытный фотограф получает свой эстетический, недоступный для обывателя кайф, разглядывая фото в глянце.

В этом и состоит разница между обывателем и профессионалом. Мы обыватели во всем, за исключением тех вещей, которые для нас из привычных границ обзора жизни вышли, раскрыв свои глубины.

Простые истины

Нечто аналогичное происходит и с психологом. Изучаешь теорию: бессознательное, защитные механизмы, типы неврозов – всю психическую подноготную. И понемногу то, что когда-то казалось невнятной мешаниной из мыслей и чувств, начинает обнажать нюансы. Внимание невольно выделяет отдельные черты из некогда однородного, смутного фона личного устройства – и мешанина шаг за шагом проясняется. Переживания перестают приниматься, как должное. За каждым – своя история и подоплека, утопающая корнями в далекое прошлое. Начинаешь понимать, что все безмерно глубже и причудливей – попробуй разберись.

Еще одно открытие, с которым, ковыряясь в нюансах восприятия, сталкивается практический психолог, – ненадежность тех простых истин, в которые обыватели с раннего детства обучены верить. Мы с твердолобой уверенностью принимаем собственные идеалы, ценности и убеждения за целостные, неделимые элементы, с которыми априори все ясно даже, когда жизнь показывает их полную несостоятельность.

Несколько статей, где я подобные убеждения разбирал по полочкам:

• Должны ли мы любить?
• Верность, измена и свободные отношения
• Идеалы и мораль общества

Эти простые истины кажутся твердыми и однозначными лишь в той самой ограниченной колее обыденного восприятия. То есть будучи обывателями, мы не исследуем свои убеждения и переживания, а принимаем их, как нечто понятное, цельное и законченное.

Мы, например, убежденно верим в справедливость, которая, если копнуть, так или иначе сводится к тому, что нам в этой жизни должно быть хорошо. Поэтому и внутренняя неудовлетворенность для нас – это такая конечная «правда» о внешней несправедливости, которая должна быть исправлена. Нам про эту свою правду все ясно по умолчанию без сомнений. Остается с такой же ясностью вершить правосудие.

Поэтому и ответственность за собственное недовольство жизнью обычно приписываем внешним обстоятельствам и людям, которые отказываются для нас работать бесплатным громоотводом.

Ребенок знает, что боль уходит, когда его любят и жалеют. А если в любви отказывают, значит, несут за его боль ответственность. Повзрослев, он по старой привычке продолжает «знать», что в его дурном настроении виноват невнимательный партнер, недобрый начальник, или незаботливое правительство.

Поверхностные обыватели

Насколько поверхностно мы знаем себя и свои переживания, настолько же поверхностно и прямолинейно с ними справляемся.

Чтобы что-то с собой сделать, надо бы для начала заметить, что именно и с чем мы делаем. Иначе, как это и бывает, переживания выливаются в тот самый однородный, местами болезненный фон проблем, которые приписываются не внутреннему хаосу и неразберихе, а внешней среде.

Конечно, пока мы остаемся обывателями по отношению к собственному внутреннему миру, жизнь кажется проще и понятней. Но понимание такое запросто выливается в тревожные и депрессивные расстройства, когда делается совершенно ясно, что в жизни никакого смысла нет и ничего хорошего уже не ждет – очередная простая «истина». И где-то здесь усложненный, а в чьих-то глазах и замороченный, взгляд психолога, обученного профессионально сомневаться в «несомненном», приходится, как нельзя кстати.

Разумеется, изучение психологии, философии, или эзотерики не гарантирует ни опыта, ни даже понимания (когда-нибудь напишу о том, как на мой взгляд надо бы читать, чтобы извлечь максимум из прочитанного). Так или иначе, попытка разобраться в теории может привести хотя бы к ее логическому пониманию. А понимание – то есть мысль – это что-то вроде нечеткого адреса для внимания, «пройдя» по которому, появляется шанс вкусить реальный опыт.

Например, услышав в сотый раз о том, что в реальности нет ни будущего, ни прошлого, а только вечное «сейчас», нечто внутри может шевельнуться в попытке прочувствовать эту идею, и распознать на практике, что жизнь – не так банальна и скучна. Она, куда более многогранное и причудливое явление, нежели то, что, вообще, способна вместить любая мысль.

© Игорь Саторин

Другие статьи по этой теме:

• Убеждение человека – сны разума
• Развитие способностей и достижение результата
• Предмет психологии