Вероятно, главная проблема привязанности заключается в том, что влюбленному удается каким-то образом себя убедить, будто ему может принадлежать другой человек, так же, как принадлежат любимые вещи. И убежденность эта может держаться до конца жизни, сталкивая с повторяющимися «граблями»: ревность, чувство собственности, обиды. Любимый для влюбленного – это такая супер «вещь», обладание которой тешит и доставляет несоизмеримо пронзительней, чем владение неодушевленным имуществом.
За последние пару недель сразу несколько человек обратились со схожей проблемой. Пишу статью по горячим следам.
Чувство собственности радует иллюзией обладания и доставляет боль, когда эта иллюзорная радость ставится под угрозу. Проще говоря, влюбленного медом не корми, дай только почувствовать, что вот этот самый классный и безгранично важный человек – «МОЙ!!!» Влюбленный жаждет почувствовать, словно у него есть несокрушимо твердое право на обладание любимым человеком. И силой этой жажды его воображение при всяком удобном случае рисует такие миражи, где это право собственности подтверждается.
На деле это осуществляется при помощи постоянных провокаций, проверок и доказательств ответных чувств. И всякий раз, когда «чувства» хоть как-то, хотя бы неуловимо, подтверждаются, влюбленного охватывает ослепляющее ликование, вызванное иллюзией, что его персональный кодекс счастья с тысячью законов и правил вступает в силу и будет послушно любимым исполняться.
По сути, вся сила страстной «любви» держится на простодушной убежденности влюбленного, что все его ожидания во чтобы то ни стало осуществятся и настанет всепоглощающее счастье. Влюбленный любит тем сильней, чем больше надежд и ожиданий умудрился нацепить на жертву своей «любви».
«Любишь – значит, мой», а «раз мой – то должен» – и далее ненасытный список выдуманных обязанностей и ограничений, не имеющих никаких реальных оснований. Впрочем, реалистичными основаниями могут быть неразвитые в нашей стране религиозные обычаи или формальные договоренности, регламентирующие каждый ожидаемый шаг. Но гарантировать стабильных чувств эти искусственные шаги не могут, поэтому даже, когда отношения зажаты в тисках жестких правил, надежда влюбленного чередуется с безнадегой.
Накал любовных страстей так велик, а опоры для них настолько шаткие, что драматизм противоречащих друг другу чувств попеременно зашкаливает до самых критических пиков, где в голове влюбленного непрерывно решается самый главный, судьбоносный вопрос – будет в его жизни счастье или нет. И решается это не единожды и навсегда, а многократно и хаотично. Тревожное, болезненное счастье то и дело сменяется ужасом, где влюбленный в зависимости от темперамента практикует либо отчаяние, либо истерику.
Такая стремительная смена противоречащих друг другу декораций грядущего будущего – от счастья до ужаса и обратно, может происходить по несколько раз на дню, просто потому, что под ними нет никакой реальной почвы. Как выше уже говорилось, влюбленный настолько сильно жаждет почувствовать себя собственником, что для провокации чувства собственности в своем уме использует все мыслимые поводы – какими бы ненадежными они ни были: каждое располагающее слово любимого, каждый поворот его головы – словно обещание мечты, на которое влюбленный наивно и самозабвенно покупается.
Парадокс ситуации в том, что огромнейшая, эмоционально насыщенная ставка делается на несуществующую, воображаемую опору. Самообольщение влюбленного не имеет никаких надежных оснований, поэтому почти неизбежно рассыпается на глазах, либо удерживается соразмерно объему энергии, которой закачивается самообман.
Нет никакого обладания, есть лишь его болезненная, шаткая иллюзия – наивное, воинственное чувство собственности. Мы не можем сделать из другого человека свою собственность. Даже, когда есть возможность поставить другого человека в тотальную зависимость от себя, все равно «обладание» не может быть стопроцентно надежным, потому что так устроена сама жизнь. Наши тела не железные, не вечные, в любой день может случиться все, что угодно. Чувства могут угаснуть, тело погибнуть, ситуация вывернуться с ног на голову. На progressman.ru теме такой скоропостижной непредсказуемости посвящена статья о легкости бытия.
Если бы обладание было чем-то нерушимым, только тогда у него могли бы быть несомненные основания и чувство собственности оказалось бы оправданным. Однако в реальности так не бывает. Каждый человек – не статичный, послушный болванчик, а живое воплощение развивающейся, спонтанной жизни.
И все же, необязательно рассматривать обладание как иллюзию; шаткое, временное, без ощутимых, устойчивых границ и правил – именно в такой форме оно «реально». Мы обладаем другими людьми в очень условной и относительной форме.
На словах можно отделить привязанность от чувства собственности и сказать, что привязанность – условно «основательна», когда имеет свои, относительно крепкие опоры. Если, например, с партнером сложились сравнительно стабильные отношения и держатся в течение года, то вероятность их продолжения на следующий день действительно очень высокая. Именно поэтому надежность так важна для крепких, доверительных отношений, как в любви, так и в дружбе.
Иными словами, когда у привязанности есть подтвержденные временем, предсказуемые основания, она может быть вполне оправданной и приносить больше радости, чем каких-то проблем. И все же, даже самые стабильные отношения может постичь крах, и чем дольше длилась радостная привязанность, тем большее психическое опустошение настигает от потери.
Но это вовсе не значит, что надо непрестанно, напряженно держать руку на пульсе и ожидать от партнера какого-то подвоха. Скорей, все это подразумевает, что нерушимый душевный покой не может быть основан исключительно на единственной внешней стихии. Не все упирается в отношения. Дружба, работа, увлечения, мировоззрение, личные качества и способности, духовность и самопознание: чем ближе сфера к самой сути нашего человеческого существа, тем крепче ее опоры.
© Игорь Саторин
Другие статьи по этой теме:
Чтобы прояснить свою уникальную ситуацию основательней, вы можете пройти со мной консультацию по скайпу. Условия и подробности по 
Благодарю тех, кто не ограничился формальными «спасибо», а внес
Катя
«между привязанностью и зависимостью пропасть»
Не такая уж и пропасть. Если одного из двух «надежно привязанных» людей вдруг не станет? Или вдруг он разлюбит (бывает ведь?). Что будет с другим? Как долго его будет колбасить? И выправится ли он? Это ли не зависимость?
В целом, это вопрос терминологии. Смысл, который мы вкладываем в слова «привязанность», «зависимость», «любовь двух свободных людей», «безусловная любовь» — он разный.
>В целом, это вопрос терминологии
+1
Мне кажется, что разница между «привязанностью» и «зависимостью», как между стаканом, наполовину пустым и наполовину полным.
Пока все хорошо — привязанность, все плохо — зависимость. :)
Любовь-это миф, иллюзия. Нас просто разводят на эти эмоции. Скажите, Игорь, кому и зачем это нужно?
Агенту Смиту
Сомневаюсь, что ему это нужно, но что-то мне подсказывает, вы в курсе ;)
Я не психолог, но, на мой взгляд, в основе любых долговременных близких отношений лежит привязанность, это априори. Другой вопрос – какая? Здоровая(надежная) или не очень (двойственная, избегающая). Например, человек с избегающим типом привязанности вообще не испытывает никаких зависимостей от партнера. Он любит, он привязан, но по-своему. Это тот самый случай, когда ты к нему, он от тебя. Ушел партнер – найдем другого (конечно, утрирую).Никаких сюсюканий, никаких посягательств на личное пространство, никакой ревности и желания подчинить. Человека же с двойственным типом привязанности, который в принципе имеет тенденцию “прилипать” намертво, растворять границы партнера и пр., безусловно, “колбасить” будет сильно. Наверно, это и есть тот самый случай, когда привязанность и зависимость об одном и том же. Да, все сюсюкания в любви, сумасшедшая ревность, желание владеть нераздельно, желание контролировать от “а” до “я” – это всё вот о таких, амбивалентных, двойственно привязанных людях.
Терять любимых вообще дело не простое, тем более физическая потеря близкого — плохой пример. А вот расставание… Думаю, как раз надежно привязанные редко расстаются. Социсследований не проводила, но если включить логику, то получается так)) Если люди готовы к диалогу, настроены на отношения в паре, а значит готовы к компромиссу, имеют нормальную самооценку и не посягают на личное пространство любимого, то понятие зависимость тут явно неуместно. Это не значит, что ревности в таких парах нет. Наверно, есть. Умеренная и быстропроходящая. Зависимость, когда ты — это я , а я — это ты. Разве это про надежных? Нет, точно не про них. Остается верить статистике, которая утверждает, что надежно привязанных среди нас больше половины)) Так что, господа, соглашусь с вами только отчасти.
Любят все по-разному, потому что все мы разные. ИМХО
Игорь, Вам спасибо за статью.Для таких влюбленных, как я, с чувством собственности — очень в тему и на злобу дня. Удачи Вам!
Это никакая не болезнь и не патология. Это инстинкт, заложенный природой и сросшийся с человеческой натурой за миллионы лет эволюции. К сожалению, несмотря на технический прогресс, минувшие эпохи клерикальной диктатуры и ханжеской морали, человечество на эмоциональном уровне так и осталось на уровне первобытности. И никто не возьмется судить, что такое настоящая любовь и привязанность.
У меня такая проблема. Только я — объект собственника. Ни шага без его одобрения. Это очень сложно. Встречаемся седьмой год. Поначалу думала, что я привыкну, но со временем контроль становится всё жестче. Это страшно. И человека люблю и терпеть уже невозможно.