Привет! Работа над книгой близится к концу. Есть такое странное ощущение, словно она задолжала мне десяток хороших статей, заниматься которыми во время ее написания совсем не хотелось. А потому выкладываю еще один отрывок – кусочек одной из любимых глав. Кстати, всего глав – двадцать две. Приятного чтения.
…«Ну вот, опять этот белый шум, опять рокот барабанов, на фоне которого начал проявляться и нарастать высокочастотный свист. Все самое «интересное» с этого и начинается… Боже, а это что за звук такой?» В моей голове зазвучали цимбалы. «Интересно, какой процесс мой мозг обрисовывает этой музыкой? Бояться нечего? Серьезно?»
Я открыл глаза и увидел, как мир начал заполняться разноцветной рябью. Раньше такого никогда не было. Я видел наставника – его лицо становилось бордовым, как и все пространство вокруг. Я хотел сказать, что со мной что-то не так и мне нужна помощь, но не чувствовал тела. Барабанная дробь ускорялась. Невидимые барабанщики стучали все быстрей и быстрей, пока движения их рук не стали сливаться в единый узор повторяющихся движений. Нечто подобное видишь, глядя на работающий вентилятор, или вращающийся по орбите горящий уголек в темноте. «Кажется, – вдруг понял я, – все в этом мире возникает подобным образом: бесконечно малая точка движется в пространстве с безумной скоростью, создавая видимость происходящего». Огненное шоу поражало своими вселенскими масштабами.
Ко мне спонтанно приходили очень глубокие и удивительные мысли, которые тут же забывались. Мне казалось, что в эти мгновения я понял истинную глубину некоторых изречений наставников. Рокот барабанов постепенно перерастал в вибрацию нераздельного мощного гула, на фоне которого неожиданно прозвучал удивительно красивый мистический звук какого-то восточного струнного инструмента. Одна нота. Затем – еще одна – еще красивей и глубже. Она постепенно таяла в вибрации гула рокота барабанов. Еще одна нота – идеальный резонанс, который, казалось, отдавался в каждой клеточке моего существа. Рябь поглощала мир, пока не заполнила его полностью. Затем, я, вдруг увидел, что этой рябью была вода, плескавшаяся в чаше, которая стояла на темном гладком камне посреди безбрежной пустыни. На поверхности воды в этой чаше возникало видение привычной реальности со всеми ее многомерными суетливыми сложностями. В моих руках был струнный инструмент с длинным грифом, которым, как сам чувствовал, я хорошо владел. Кажется, такой инструмент называется ситар.
Это был не сон, и я понял это спустя несколько секунд. Со мной происходило что-то невероятное. Я сидел на теплом камне, без одежды, то есть совершенно голый – я был прикрыт узорчатым покрывалом. В руках – эта восточная гитара. Я хотел сказать «бандура», но почему-то чувствовал к этому инструменту необъяснимое уважение. Казалось, с ним у меня – какая-то давняя связь. На шее я обнаружил причудливое ожерелье из раковин разной формы.
Я не мог поверить в происходящее. Оглядевшись по сторонам (наверное, взгляд у меня был испуганный и глупый), я осторожно положил ситар на камень и поднялся.
Со мной происходило какое-то когнитивное раздвоение. Это место мне казалось удивительно знакомым, словно я здесь когда-то в далеком прошлом уже бывал – может быть в детстве, или в прошлой жизни. И одновременно все казалось чужим. Я не помнил этого места. Воздух был теплым – нужды в одежде я не ощущал. Небо казалось неземным – его привычная синева на горизонте приобретала зеленовато-желтый оттенок.
На всякий случай я начал вспоминать некогда изученные мною признаки сна. В пси-корпусе мы все баловались практикой осознанных сновидений, и я хорошо знал, чем сон отличается от реальности. Если есть хотя бы малейшее сомнение в том, что происходящее реально – это точно сон. Во сне сознание – размытое, а мысли – бессвязные. В этом, кстати, один из секретов удержания сна. Ты просто интуитивно поддерживаешь эту неуловимую повседневным умом размытость сознания и мышления. Но как только мысли обретают четкость, ты невольно вываливаешься из бессознательных слоев сновидений и пробуждаешься. Во сне я могу расслабить тело и пройти сквозь стену. Во сне у меня есть дар левитации и телекинеза. Во сне формы не статичны – все непрерывно меняется, исчезает и вновь проявляется.
Здесь этих признаков не было. Я мог ясно мыслить. Уровень осознанности от такой невероятной смены обстановки повысился – то есть никакой размытости мышления и внимания не было и в помине. Все объекты этой новой реальности выглядели четкими, и воспринимались с такой же ясностью и глубиной, как и в повседневности. Я попробовал расслабить тело и воспарить в воздухе, как делал во сне, но ничего не получилось – законы гравитации работали.
«Этот мир – реальный. Где я?»
Я осмотрелся. Вокруг насыпи серых гранитных камней простиралась безбрежная пустыня. Мягкий желтый песок растворялся в далеком горизонте. Я гладил теплый камень – твердый и приятный на ощупь. Я осмотрел свои ладони, и вдруг понял, что это действительно мои ладони, но при этом они были другими. Кожа – немного темнее, без каких-либо следов износа, словно это тело только что сошло с конвейера.
Чаша. Привычный мир был видением, которое я созерцал, глядя в ее содержимое. Она стояла на камне рядом с ситаром. Я осторожно коснулся поверхности этого мистического сосуда. Ничего необычного – металлический сплав, отлитый в гладкую округлую форму. Внутри на первый взгляд – обычная прозрачная вода. Пить не хотелось. На дне чаши я увидел узор, похожий на гравированный логотип автоконцерна Merсedes-Benz, но без кольцевой рамки. Края трехлучевой звезды оканчивались округлыми наростами с мелким орнаментом.
Я поймал себя на мысли, что где-то глубоко внутри сдерживаю собственное изумление происходящим. В пси-корпусе нас здорово намуштровали сохранять спокойствие в любых ситуациях. «Наверное, думал я, мне нужно как-то понять, каким образом я здесь оказался, и как отсюда вернуться назад». С другой стороны, мне было интересно, где я – хотелось узнать больше об этом месте и о природе происходящего со мной явления. «Да и почему, собственно, нужно все время думать, как быть и что делать? Неужели нельзя просто быть?» И я как будто удивился этой своей мятежной мысли на фоне попыток сохранить здравомыслие.
Я бережно положил чашу на место рядом с восточной гитарой, и принялся исследовать каменные палатки – насыпь огромных гладких, будто выполированных камней на песке. Все это походило на стоянку древнего человека, в роли которого здесь видимо был я сам. Не найдя ничего примечательного, я начал осматривать горизонт, и сразу обнаружил, что в одном из направлений по другую сторону каменной насыпи, он не был таким же бесконечно далеким, как с других сторон – песочный бархан величественно возвышался, удаляясь, как я прикинул, на два-три километра. Других дел не предвиделось, и мне захотелось узнать, что находится там – за горизонтом.
Если в повседневности за одним горизонтом неизбежно следовал другой, здесь у меня возникло стойкое необъяснимое ощущение, что в этой пустыне такой фокус не сработает (будто земля в этой реальности вовсе не круглая), и за этим горизонтом – других не предвидится.
Пройдя несколько метров по мягкому желтому песку, я почувствовал, что он состоит не из твердых зерен горных пород, а имеет весьма необычную субстанцию по своей консистенции больше напоминающую мелкую пыль, или даже скорей – пшеничную муку. Мои ноги оставляли заметные следы, но песок к ногам не липнул. Я зачерпнул его рукой и сдавил, ощутив приятную мягкость податливой материи. Приподняв руку, я увидел, что песок сохранил форму моей ладони.
Я продолжал идти, и заметил, что мои ноги начали утопать в песке чуть глубже – по щиколотку, но странным образом это почти не замедляло моего движения. Я двигался также легко, как если бы шагал по воде. Примерно через полчаса пути ноги стали утопать в песке почти до колен. Движения немного замедлились, но в мышцах не было и намека на усталость.
В какой-то момент я заметил, что на песке метрах в десяти от меня валяется отливающий серебристым блеском предмет. Подойдя ближе, я увидел морскую раковину причудливой формы – подобные, но меньших размеров – висели связкой на моей шее. «Здесь что, было море?» Я взял раковину в руки, и вдруг ее спирали начали медленно вращаться, вкручиваясь внутрь основания. Я не постигал, как скелетное образование раковины могло претерпевать подобные трансформации, однако по неизвестной мне причине это неожиданное явление меня нисколько не испугало. Казалось, необычней самого факта моего пребывания здесь – уже ничего быть не могло.
Спустя несколько секунд из песка вылезла какая-то костяная змея, и медленно проползла мимо меня. Видимо я сам сливался с этим миром так органично, что мимо меня можно было вот так вот спокойно ползать. А может и не ползать – а плыть… Через несколько шагов я увидел необычное растение, похожее на стаю человечков с вытянутыми руками. Кажется – это были кораллы. Рядом валялась морская звезда. Чем дальше я шел, приближаясь к краю бархана, тем глубже утопал в песке, и тем больше вокруг появлялось новых объектов этой непостижимой для меня реальности.
В какой-то момент я обнаружил, что песок движется. Впрочем, я уже сомневался, что эту субстанцию можно называть песком, но мысленно продолжал использовать это слово за неимением более подходящих. Я был в него погружен по пояс, но шел так легко, будто песок сам освобождал путь для моих шагов, подталкивая мои ноги в сторону их движения. «Удивительное ощущение!».
Еще через полчаса пути, глядя на золотистую поверхность бархана, я начал различать мелкие ручейки подвижного песка, струящиеся с разной скоростью в одном и том же направлении – они двигались в гору, нарушая законы тяготения. Их потоки переплетались, сходились и разделялись, создавая тихое многоголосье звучаний, похожих на что-то среднее между шипением, журчанием и человеческим сопрано. Я вслушивался в их волшебную музыку, и несколько раз ловил себя на том, что она буквально захватывает мое внимание, стремясь унести его прочь за собой. Казалось, еще немного – и я потеряю связь с собой, отдавшись пространству, которое своим звучанием создавали потоки золотистой субстанции расстилающейся в безбрежную пустыню. Это было похоже на сладкий сон, которому хотелось отдаться без остатка, но что-то внутри меня сдерживало этот порыв. «Я должен увидеть, что там – за горизонтом пустынного бархана». Оставалось совсем немного.
Неожиданно я обнаружил, что мое осознание происходящего поменялось. Весь мир вокруг пребывал в движении, которое улавливали все органы моего восприятия. Я не ощущал дискомфорта от этих непрерывных перемен. Возможно, был легкий намек на тревогу, но куда сильней проявлялось переживание невыразимого мистического удивления. Наверное, этот мир как нельзя лучше удовлетворял мой врожденный «инстинкт» любопытства. Ведь обычно все видят перед собой привычный мир, и всем он кажется единственной, законченной и понятной реальностью. А что если эта повседневность не надежней водянистой ряби на поверхности чаши, оставленной мною позади на каменной насыпи? Повседневность – как карточный домик в диких джунглях – аккуратные цветные картинки сложены упорядоченно, в соответствии с правилами и стандартами. Но обитатели джунглей (в которых этот домик стоит) ничего об этих правилах не знают. Казалось, здесь в этой пустыне пролегает какая-то невидимая граница – предел всех человеческих условностей восприятия и понимания. И чем ближе я подходил к горизонту, тем сильней я ощущал этот предел, за которым хаос переставал послушно перестраиваться в привычный порядок.
У меня уже не было никаких сомнений в реальности этого мира. Да и потом, что такое реальность? Сигналы рецепторов? Электрические импульсы в мозге? Здесь я ощущал безбрежный поток сознания, и он был реальней всего, что я когда-либо видел.
Эта реальность не поддавалась пониманию. Без привычных рамок мое восприятие произвольно искажалось. Все формы и мерки трансформировались, проявлялись и растворялись. Я понял, что никогда не постигал, как устроено происходящее даже там – в аномальной нормальности города. Как связываются чувства, и как они воспринимают? Здесь я понял, что все и всегда могло быть каким угодно. Вся конкретика – тот самый карточный домик посреди безбрежного океана непостижимой неизвестности. Вся привычная картина мира теперь казалась такой бесконечно далекой, словно кем-то давным-давно выдуманная неправдоподобная история. «Такой конкретики посреди хаоса бытия реально существовать просто не могло». И я вдруг понял, что теперь у меня нет никакой уверенности, в том, что я действительно являюсь, или когда-то был человеком, который жил в так называемом нормальном мире. Я не постигал, как нормальный мир мог возникнуть посреди безопорного хаоса. Это просто невозможно. «Каким же реальным казалось видение обычной жизни на дне чаши, оставленной мною позади, на гладком камне посреди пустынных дюн…»
Я начал удивляться самому факту своего существования и своего мышления. Я не постигал, как думаю и как говорю. У меня не могло быть времени на планирование того, как я буду проявляться здесь и сейчас. Все происходило по чьей-то необъяснимой воле. Божественный кукловод, управляя происходящим, сам оставался в недосягаемости. Но я не чувствовал необходимости понимать, как все устроено. «Мои действия – это движение реальности. Она проявляется здесь и сейчас через множество форм, одной из которых являюсь я».
Подобравшись к горизонту происходящего на гребне песочного бархана, я сделал последний рывок, и заглянул по ту сторону… Там, в этой невозможной запредельности за краем мира, тысячи завороженных временем течений плыли через вечность – мириады затерянных и забытых в бесконечности потоков. В каждом из них возникали и растворялись миры, страны, города, судьбы – без смысла и цели. Никто никогда их не видел и больше не увидит. Все великие достижения и падения теряли значение, обращаясь в золотистый прах. Для создателя в этой вечности все было равноценным. Одни формы обращались в другие – все двигалось, менялось, рождалось и вновь обращалось в шафрановый пепел в этой безбрежной пустыне бытия. И я знал, что здесь так было всегда. Такова природа существования. Все приходит, чтобы уйти. Смерть приводит к рождению. И так без конца. Осознавать все это, оставаясь чувствующим существом, было невыносимо. И меня накрыла нечеловеческая отрешенность…
© Игорь Саторин
Роман завершен. Скачать можно здесь.
Другие тексты по этой теме:
Чтобы прояснить свою уникальную ситуацию основательней, вы можете пройти со мной консультацию по скайпу. Условия и подробности по 
Благодарю тех, кто не ограничился формальными «спасибо», а внес
Сердитый Так =)
Не, восхваления своих болот меня всегда приводит в элегическое расположение духа. Вы, кстати, не знакомы с почти научной интуитивно-эзотерической практикой просветления с помощью кефира?
Так, а я бы с удовольствием прочитал бы ваши статьи… слог у вас хороший… мыслите обширно. Хотел бы предложить тему «Почему нельзя просветлеть с помощью кефира», но это было бы похоже на стёб… а я серьезен )
Вообще, считаю, писать на духовно-психо-эзотерические темы довольно сложно, не у каждого получиться. Если сильно углубляться в конкретику, мысли не усвоятся.
Митра, так ведь я и так пишу здесь. Если писать «по делу», то мне будет нечего добавить к Дао Дэ Цзин, например. Всё известно вдоль и поперек уже прорву лет — тысячелетия буквально. А развлечения ради писать… ну, я, с позволения Игоря, резвлюсь вот на его сайте — не охота мне умножать сущности. А ежели чего интересно — дак спрашивайте. Только про кефир — сразу скажу, что за подробностями это к CAB; вы его и здесь можете встретить, а того чаще — на местном форуме.
Мы ищем возможностей и путей совершать правильные поступки. Это такие поступки, которые ведут к правильным следствиям. Правильные следствия — это такие следствия, которые не нарушают нашей картины мира. Так, о чем это я?
Возможно, суть всех духовных учений можно выразить словами — «Все происходящее правильно!» И совершенно не важно, что вы думаете о чем-либо, ваша реакция тоже правильна, другой не может быть.
Но человек говорит — «Но как же так — я огорчен, что все устроено таким образом, меня совершенно не устраивает моё эго, мой ум, моя реакция, моя неадекватность, моя эгоистичность и вообще устройство мира». Ну так это нормально, хотя бы потому что это есть. Кто я? Я — рисунок на стекле, я огорчаюсь и радуюсь впонарошку. Конечно мне все это кажется взаправду, но почему тогда во всех состояниях меня неизменно есть это стекло, фиксирующее мою изменчивость. Но рисунок скрывает его, кажется реальным.
Написанное ни к кому не относится, я просто решил, что грех не вписаться в эпический диалог титанов, а то чего гляди про меня тут совсем забудут.
«Но человек говорит — “Но как же так — я огорчен, что все устроено таким образом, меня совершенно не устраивает моё эго, мой ум, моя реакция, моя неадекватность, моя эгоистичность и вообще устройство мира”.»
По логике, это тоже «правильно», как часть всего, что «правильно».
Я и написал «Ну так это нормально, хотя бы потому что это есть»
Если что-то есть, значит так оно и есть — бесконечное многообразие приняло одну единственную позицию, в которой четко определено кто я, что я думаю, чем я занимаюсь, что вокруг меня, как я живу, какими вещами наполнен мир и даже количество атомов во вселенной.
Если долго вдумываться над тем, почему именно так, то порой приходит понимание — это невозможно, не может быть, чтобы вселенная заняла единственную позицию, имея возможность принять бесконечное число вариаций своего проявления. Тогда очевидно, что видимый мир не может быть ничем, кроме иллюзии. Разве может бесконечное ограничить себя?
«Разве может бесконечное ограничить себя?»
Формой и содержанием, за которой\в которой нет Вселенной? Как Вселенную ограничило существование планет и в т.ч. планеты Земля, имеющей сложную эко-систему, населенной биологическими организмами и в т.ч. разумными? Чем не составляющая множества вариаций? Так уж не логичен физический мир, чтобы не быть продуктом эволюции природы и креативности Разума? Недоказуемость — одно из двух — «да» или «нет»: либо устойчивая иллюзия разума, либо существует, независимо от представления разума.
Речь идет о реальности. Подумайте и поймите вот что:
Первое условие реальности — отсутствие другой реальности. Нет другой реальности. Я говорю о том, что если этот мир реален сам по себе, то автоматически исключается возможность его проявления как-либо по-другому. Если такой механизм реальности есть, то это очень-очень странно. Кто тогда определил быть ей(вселенной) именно такой? И (автоматически) запретил ей все другие состояния.
Вы, конечно, можете мне рассказать милую сказку про параллельные миры. Но докажите, что они не существуют только в нашей голове. Даже Мастера говорят, что мир нереален сам по себе и реален только, как Брахман. И видимый мир заставляет проявляться некая неведомая трансцендентная сила. Также они говорят, что разнообразие во вселенной обман, как разнообразие листьев на дереве — все они суть дерево. Видимо уму все-таки предстоит проиграть в сражение за понимание сути Бытия.
Вот это описание мироустройства пока показалось мне самым интересным, оно кстати и у Игоря встречалось, в статье о проекторе и фильме:
«Зеркало отражает предметы, однако они нереальны, поскольку не могут пребывать отдельно от зеркала. Подобно этому, говорят, что мир является отражением в уме, так как в отсутствие ума его не остаётся. Возникает вопрос: если вселенная – отражение, то тогда должен быть настоящий объект, известный как вселенная, для того чтобы он мог отразиться в уме. Это равносильно признанию существования некой объективной вселенной. По правде говоря, это не так.
Поэтому приводится пример сновидения. Мир сновидения не имеет объективного существования. Как тогда он создан? Должны быть признаны определённые мысленные впечатления. Они называются васаны. В каком виде были васаны в уме? Ответ: они были в тонкой форме. Как всё дерево потенциально содержится в семени, так и этот мир находится в уме.
Затем доказывается: Семя – продукт дерева, которое должно было существовать однажды, для того чтобы оно могло быть воспроизведено. Поэтому и этот мир также должен существовать уже некоторое время. Ответ на это есть: Нет! Должно быть несколько воплощений, чтобы собрать впечатления, которые вновь проявились в нынешней форме. Я должен был существовать раньше, ибо я существую сейчас. Прямой путь к ответу – увидеть, есть ли мир здесь. Допуская существование мира, я должен допустить и наблюдателя, который есть не что иное, как я сам. Поэтому мне нужно найти себя самого, так чтобы я мог узнать связь между этим миром и этим наблюдателем. Когда я ищу Себя и пребываю как Атман, Я, тогда мир не виден. Чем же тогда является Реальность? Только этим наблюдателем и определённо не этим миром.
Такова истина, но человек продолжает доказывать реальность мира. Кто-нибудь просил его принять на себя защиту этого мира?
Йога-Васиштха ясно определяет Освобождение как отказ от ложного и пребывание Бытием.»
Пожалуй самым последовательным материалистом в истории человечества был Гаутама. Его учение описывает психокосм, то есть реальность сознания, а не реальность «как таковую», потому как картина реальности есть продукт сознания, а что там за пределами — достичь невозможно, оттого-то на вопросы об устройстве Вселенной и всего такого Гаутама, как пишут: «хранил благородное молчание». В общем, последовательным был, не пускался в фантазии.
В этом самом психокосме наблюдается закономерность причины и следствия — та самая карма. Раз ничего без причины не существует и порождает вполне определенные последствия, то возникает два вопроса: какова НАЧАЛЬНАЯ ПРИЧИНА и каково КОНЕЧНОЕ СОСТОЯНИЕ?
Но, по здравому размышлению выходит, что ни того, ни другого определить невозможно в силу как раз таки причинно-следственной закономерности, ибо получается, что у причины есть своя причина, у причины причины — своя причина, а у причины причины причины — своя… ну и т.д. То же самое с последствиями. Есть, конечно, пречудеснейшие объяснения инициации процесса, типа: «мир сотворен Богом» каким-нибудь или целым коллективом богов, или же появился как «результат Большого взрыва» и прочие вариации, но это всего лишь ВАУ!-эффект, удовлетворяющий исключительно впечатлительные натуры, а по факту — что у Бога по тому же закону была неотвратимая причина создать мир, что у Большого взрыва — тоже. Таким образом, креатив Бога ли, Большой ли взрыв — события в общем-то рядовые в масштабах Бытия. Как, например, рождение, жизнь и смерть какого-нибудь одного человека не объясняет всего происходящего, хотя для самого человека, ясно-понятно, эти события играют чаще всего весьма важную роль.
Иными словами, выходит, что не было никакой САМОЙ НАЧАЛЬНОЙ причины чему-либо начинаться, однако ж — вот оно происходящее! Как?
И тут Гаутама, вероятно, и пришел к Пустоте — как единственно самосущей, без причины и без последствий. Пустота одновременно есть и одновременно ее — нет.
Ну что такое Пустота? — Ничего. Существующее Ничего.
А психокосм тогда откуда? Такой реальный, что можно его щупать, видеть, слышать, обонять и даже лизнуть! Такой обусловленный, что никаких тебе движений без причины и следствия.
Психокосм — это следствие СУЩЕСТВОВАНИЯ ПУСТОТЫ — ПРИСУТСТВИЯ ОТСУТСТВИЯ.
…Гаутама не собирался всё это кому-то вещать и я, похоже, зря ввязываюсь в объяснения. Так и сказал: «Это никому ни хрена не понятно будет, не хочу я ничего никому рассказывать. Всем спасибо, все свободны!» Но… Я не Будда, но я вам сразу скажу: берите сами свои светильники — и вперед, я ничего защищать и оспаривать не буду. Нет — Так нет.
Пустота — Существует. Пустота — НЕ существует как НЕЧТО, но одновременно — она ЕСТЬ. Сама по себе. Психокосм — Сансара — не существует сам по себе, для этого нет причины, а он — не забываем — обусловлен весь насквозь и не может отступать от этого. Проблема непонятности иллюзорности психокосма — весьма убедительного!!! — в НЕВЕДЕНИИ. Отдельное сознание оперирует некими впечатлениями, которые раскрывают психокосм как противопоставление внутреннего и внешнего, сознание убеждено, что есть что-то помимо него, сознание убеждено в своей четкой границе — отсюда и указания на поиски «Я» в буддизме, чтобы убедиться, как это «Я» ошибается насчет самого себя. Сознание видит диспозицию, в которой есть наблюдатель и наблюдаемое, пытается сопоставить факты — и натыкается на принципиальную невозможность этого. Сами системы формализации говорят об этой недостижимости, научные системы, без всякой мистики. Наука говорит: да я тебе что хошь опишу, ты мне только НАЧАЛЬНЫЕ ограничения введи, аксиомы — а там я тебе уже укажу, что «возможно», а что «невозможно» в этих рамках. Но учти — ты сам напросился, не ной и не задавай глупых вопросов: почему ТАК??! Аксиомы не я тебе втюхала — ты сам сказал, что так оно и есть.
Вся картина мира, складывающаяся в сознании, покоится на этих аксиомах, а между тем, это один из вариантов, который ничем не обосновать, потому что в бесконечность разбегаются причины и следствия. Сознание само есть это условное ограничение, которое и формирует впечатление согласно своим границам. А границы подвижны — в этом можно убедиться — здесь вам и пригодятся медитация и кефир. На уровне, например, человечества — другое сознание, общественное. Есть даже более заземленные примеры этой абстракции — например, коллективный разум роя или колонии муравьев. Рамки, аксиоматика — подвижны, ваш выбор рамок определяет ваш мир. При этом все уровни одновременные — вы одновременно и человек, и часть человечества, и сознание уровня химических реакций и атомарных взаимодействий… это грандиозная, головокружительная картина…
И «вы» — действительно человек, но при этом «вы» — и «человечество», и «бытие» всё целиком… ОДНОВРЕМЕННО. «Вы» действуете на всех уровнях. «Вы» — во «Всём». Ограниченное сознание человека этого НЕ ВЕДАЕТ, и потому ловит отсутствующую черную кошку смысла в темной комнате своих ограниченных представлений.
А как итог всего, как сумма всех противоречий и противопоставлений Сансары — психокосм сходится к Пустоте. Подобно тому, как супер сложное уравнение с кучей знаков всего лишь выражает корень — одно единственное значение.
Я знаю, что всё сказанное едва ли понятно и вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Это нормально. Выход таки есть.
У каждого человека есть что-то, что ему кажется железобетонным, НЕ-СОМ-НЕН-НЫМ.
ПОДВЕРГНИТЕ ЭТО СОМНЕНИЮ.
Если убедитесь, что так и есть, как вы полагали — ничего не потеряете, наоборот обретете больше понимания. Ну, а разубедитесь — велика ли потеря — расстанетесь со своим неведением.
Берите свои светильники.