Недавно я приводил аналогию, где говорил, что желанные отношения для большинства – это такая добрая голливудская мелодрама, а фактическая реальность – артхаус – уже совсем не американское кино, отражающее реальность без прикрас.
Радужными ожиданиями себя тешат не только в отношениях, а в жизни, вообще. Нам хочется верить, что она – еще не начавшийся праздник, а человек «рожден для счастья, как птица для полета».
У любой лжи есть одно каверзное свойство – чем дольше и отчаянней она покрывает правду, тем страшней и неприятней эта правда кажется. Примерно так мухи становятся слонами, веревки – змеями, а мирная реальность – кошмарным сном.
Верить в нескончаемую счастливую сказку на все сто особо ни у кого не получается. Правда прорывается, если не явно, то в смутных тревогах, фобиях и ночных кошмарах.
В силу таких страхов, вроде бы взрослые люди продолжают отчаянно держаться за детские надежды, пытаясь под их плачущий зов подстроить всю свою жизнь.
Поэтому душевная зрелость зависит вовсе не от возраста тела, а только от степени, в какой принимают правду жизни.
Легкость бытия 2.0
Жизнь – это приключение, квест, где суждено двигаться по сюжетной линии, которая заранее неизвестна – и сложиться может самым непредсказуемым образом. Чем сильней сопротивляешься этой неподконтрольной непредсказуемости, тем отчаянней драма. Вцепляешься мертвой хваткой за опоры – любимых людей, престижные статусы, красивые и надежные вещи.
Страх потерять чувство контроля впечатывает в зону комфорта, побуждает огораживаться от всего, что угрожает переменами и стоящей за ними неизвестностью.
Путешествия по незнакомой местности – это символ жизни. Движешься налегке, на чистом доверии к происходящему. А путь этот – не бесконечен. Об этом как-то не принято говорить и даже – думать. Мы стараемся просто не помнить о собственной скоротечности, не замечать, насколько все происходящее неосновательно и переменчиво.
За годы практики удалось пронаблюдать, насколько сильный терапевтический эффект оказывает тема смерти на людей, пребывающих в тревожной апатии и депрессии. Так, или иначе, когда клиент рассказывает о собственных суицидальных помыслах, эту тему приходится встречать так же, как и любую другую – с максимально возможной открытостью и пониманием.
Как это вижу, депрессия – это упрятанный страх, отказ осознавать пугающую правду, от которой и закрыться толком тоже не получается. В итоге переживание фонит с глубинных уровней души притупленной болью, а жизнь, сдавленная страхом, кажется безвыходной тюрьмой. Когда наделе она держится на тонких нитях наших хрупких тел, и может оборваться в любой миг.
Не хотим знать
Мы закрываемся от смерти, делаем вид, будто ее не существует. Пытаемся продлить свое детство, как можно дольше, до самой старости, только бы не осознавать этой правды. Живем с верой в вечное продолжение, словно история собственной жизни не закончится никогда. Не желаем замечать хрупкости этого тела, этой жизни.
Никто по-настоящему не знает, что подразумевает смерть. Мы просто верим, или нет. А подразумевать она может, что угодно. Она может оказаться полным прекращением самосознания – популярное верование. А может быть и первым впечатлением чего-то неведомого.
Если сознание новорожденного где-то пребывало доселе, оно в каком-то смысле умирает для предыдущего мира, и оказывается в тотальной неизвестности этой самой, происходящей здесь и сейчас жизни, которая всех нас объединяет. Тысячи впечатлений, запахов, вкусов врезаются в восприятие. Все – новое, неизвестное, все – впервые – чистый нагваль.
Данность
Относиться к смерти с легкостью мы почитаем за кощунство, или даже патологию. Драматизируем, облачаемся в темное, словно ушедший человек оказался в беде. Но ведь умирать, в каком-то смысле, – это нормально. Со всеми бывает. Я умру, умрут все мои близкие, умрут все люди, населяющие сегодня этот мир. И этот конец света для сегодняшнего человечества – неизбежность.
Так задумала природа. Цветок рождается, распускается и увядает – так и должно быть. Мы здесь – проездом, заглянули из неизвестности на время, чтобы снова уйти в неизвестность.
Глобально нет разницы – прожить еще несколько десятков лет, или умереть сейчас, прожить жизнь прославленной звезды, просветленного, олигарха или неприметного почтальона. Смерть – это реальность, выравнивающая все – для нее нет разницы, кем был человек. Перед ее ликом мы все равны. А в принципиальную разницу верим до тех пор, пока обманываем себя – и планируем жизнь, как бессмертные.
Мы живем свои последние дни. Мы не знаем, сколько продлится происходящее – это могут быть минуты, или десятилетия. Так или иначе, мы просто проживем это время, как сделали миллиарды людей до нас. Выживших нет. Мы просто доживаем свое последнее время.
Неминуемая данность – такой же необязательный повод для грусти, как и пять пальцев на руке, воздух для дыхания, звезды в небе, снег на горных вершинах – это просто происходит.
© Игорь Саторин
Другие статьи по этой теме:
Чтобы прояснить свою уникальную ситуацию основательней, вы можете пройти со мной консультацию по скайпу. Условия и подробности по 
Благодарю тех, кто не ограничился формальными «спасибо», а внес
Я знаю чего будет после смерти : )
Ничего не будет.
Как-то довелось потерять сознание, прям совсем — весьма своеобразное «послевкусие», не походит ни на забытье, ни на самый глубокий сон — вообще ничего не помнишь, абсолютно. Ни ощущений, ни эмоций, ни мыслей — словно «вырезали» минуту или сколько там из жизни. По пришествии в сознание первое, о чем подумал: «А ведь за это время, что меня не было — могло быть что угодно. Вот хоть вся Вселенная целиком исчезнуть, заново зародиться, развиться — и вот он снова я «включился» — в совершенно иную Вселенную.»
Это «безвременье» особенно интересно — ни много времени для меня прошло, ни мало — нисколько. Миг и вечность по большому счету. Только памятование и соединило для меня моё существование, а так — я был нигде, нисколько, никем.
А про смерть: думать надо о жизни, а смерть о вас сама позаботится.
Потеря сознания — всего лишь прерывание в потоке обыденного восприятия себя. Для привычного себя «там» ничего нет, потому что там нет привычного себя. В том числе в зависимости от связи со своим бессознательным люди констатируют совершенно разные послевкусия или даже воспоминания о своей «отключке». И это речь пока — совсем не о смерти.
«Там» вообще никакого меня не было — в этом и дело. Ладно бы ангелы что-нить запели злыми голосами, али дьяволы радостно заскакали, а вот — нет. Ни-че-го. И это и есть конец сознания, а жизнь — это и есть сознавание, уж хотя бы какое-нибудь.
Так что ежели кто-то че-то там помнит о посмертном — так то и не смерть.
Ясен пень, что и мое сознание возвернулось, так что я как бы вроде и живу себе. Но те — в чем вот измерять? во времени, что существовало для других, неотключившихся сознаний, что наблюдали мою бессознательную тушку? — несколько минут, не оставили в моём сознании никакого следа. Что и довольно необычно было осознать после включения обратно.
По простому говоря, что-то «там» у вас происходить могло, но вы могли это забыть, сделав вывод, что ничего не было. Такое даже в обыденном состоянии бывает, «вытеснением» называется. Это, конечно, не доказывает, что после смерти что-то будет.
Ну а что такое жизнь, как не какая-никакая актуальная на данный момент память? То же Я — на чем оно зиждется, как не на определенном наборе доступных памятований? Естественно, что люди и в обыденной жизни воспринимают и помнят совсем — очень совсем — не всё. Об этом просто особо не задумываются, а так то — из этих обрывков кое-как усвоенных событий в памяти и состоит Я.
Согласен. Но в таком ключе, если мы не помним, что было вчера с попойки, то будет неправомерным говорить, что не было ничего.
В том-то и дело, что для всех одно и то же — будет разным. И даже для тех, кто «запомнит» эту пьянку : )
Интересная дискуссия , друзья. Я вот любопытна : если бы мне, как Нео, предложили таблетку, синюю, конечно же, я бы выпила. Хотя, конечно, не стремлюсь особо в неизведанное. Нуууу. ..сознательно -нет. ..
Возможность выпить «синюю» таблетку есть у каждого, не только у Нео. Вот только желание далеко не у всех возникает.
Короче, не нужно быть Нео, чтобы выбрать «синюю» таблетку. Мешает что-то другое.
Нео — слабак. Надо было пить обе сразу — вот тогда бы вштырило бы так вштырило бы!
— Доктор, а когда я умру, я увижу свою сестру?
— Нет.
— Что нет, доктор?
— Ничего нет.
Как говорится, человек живет, как будто никогда не умрет. А умирает, как будто не жил.
Я знаю наверняка что будет после смерти, поделюсь секретом: после смерти будет то, что было до рождения.
Для меня лично лучшая панацея от страха смерти — изречение Эпикура: пока мы есть — смерти нет, придет смерть — не будет нас. Может это банальная установка, но лучше, я думаю, придерживаться ее и не задумываться. Почему? Есть просто обратная сторона монеты — постоянное напоминание себе о смерти, о конечной жизни (особенно для «тревожных» людей) отравляет жизнь, лишает ее радости, от этого можно просто свихнуться, наконец. Статья, может, полезная, конечно, но не для всех. Мне кажется, думать о косматой надо только на смертном одре. А пока жив — жить!