«2И» (часть II)

Тема: ученые создали искусственный интеллект. Однако их изобретение оказалось не просто программой. При создании «2И» были задействованы пласты, ставящие под угрозу существование самой реальности.

Ссылка на первую часть (начало повествования)

— Отец, взгляни на Александрийский столп, — сказал я, — видишь, ближе к кольцу в космосе есть небольшое уплотнение?
— Вижу. А раньше его не было?
— Сейчас там сделали ресторан, «Девятое небо». Находится на уровне стратосферы. Еще не заходил туда, а говорят вид из окон чудный! Прокатимся?
— Ну, давай! — ответил отец, — А цены как?
— Вход 50 кредитов, местные блюда как обычно — бесплатно, шведский стол. Иноземные блюда – на заказ.
Раздалась вибрация коммуникатора.
— О, звонит Юджин, надо же! Помнишь его?
— Конечно, помню, твой лучший друг Юджин Кармак!
Отец знал, что я не считаю Юджина лучшим другом. Мы с Юджином, сколько я его знал, соревновались во всем. Он был сильней, я всегда уважал его, но в годы обучения завидовал. Все его любили. «Юджин самый — сильный! Юджин — лучший ученик в классе!» Казалось, ему все равно, что говорят. Но в последние два года учебы что-то произошло. Казалось, он потерял интерес к учебе, стал где-то пропадать. По душам мы не общались, но я видел, как он изменился. Привычная надменная гримаса даже при общении с наставниками, и высокопарные фразы, которые он лениво ронял в ответ, сменились отчужденностью. Возникало ощущение, что Юджин потерял былую уверенность. Но когда мы подключалась к эмулятору боевой школы, я видел, что он по-прежнему силен, и не собирается сдавать позиции. И мне было плевать на оценки. Юджин спустился до третьего места в рейтинге лишь потому, что потерял интерес к учебе. В боевой комнате он, как и прежде был сильней.
Юджин редко звонил сам. В основном, чтобы договориться о встрече, или передать информацию. А чтобы поболтать, — никогда.
— Привет Юджин!
— Привет! — прозвучал ровный голос в ответ. — Не занят?
— Отец приехал. Мы в порту.
— Это хорошо. К нему у меня тоже есть вопрос. Я не отвлекаю?
— Да нет, все нормально, говори.
— Я хотел увидеться. Есть дело.
— Хм, погоди минуту.
— Может позвать Юджина в ресторан с нами? – обратился я к отцу.
Отец пожал плечами. Через четверть часа мы втроем поднимались внутри «смотрового» лифта. Перед нами была гладь порта, за которой по мере подъема плавно разворачивались формы серо-голубого мегаполиса. Прошла минута, и Александрия под нами стала похожа на древнюю микросхему, покрытую рябью облаков, а горизонт приобрел округлую форму. По правую руку недалеко от столпа, в лифте которого мы поднимались в ресторан, пролетал военный крейсер асуров — одной из самых загадочных человеческих рас. Крейсер был ярко-красного цвета с черными полосами вдоль корпуса. Асуры были замкнутыми, крепкими и суровыми людьми. На нашей планете они встречались не часто. Я вдруг заметил, что Юджин буквально впился взглядом в их корабль. Проявление чрезмерного внимания к чему-либо не было его характерной чертой.

— Мне кажется немного странным, что асуры пичкают свои машины лучевыми пушками, — сказал я. — Последняя война была три сотни лет назад.
— Ты забыл о гибели Антариуса? — спросил Юджин с укоризной.
— Нет, не забыл, но тогда не было войны.
— А что еще нужно для войны? Уничтожение планеты, населенной двадцатью миллиардами людей не повод?
— Юджин, о чем ты говоришь? Ни какой войны не было. Двенадцать крейсеров, оборонявших планету, не успели сделать ни единого выстрела. Никто не знает, что это было. Но войной это называть — не верно. Война подразумевает боевые действия с политической подоплекой. Гибель Антариуса была, как ты и говоришь уничтожением, а не войной. Моя манера говорить в присутствии Юджин изменялась. Голос чуть повышал тональность, а речь ускорялась.
— И все же тебя удивляет наличие пушек на крейсерах, — говорил Юджин. — Меня же удивляет, как быстро мы забыли о собственном позоре. Великий человек, подчинивший природу, сделал тему своей беспомощности табу, — он говорил спокойно, с надменной улыбкой.
— Юджин, разговоров было много. Никто не знает, кем они были.
— Они были теми, кто показал человеку, что его всевластие в космосе — самодовольная иллюзия.
— Следовательно, пушки на этом крейсере — это самодовольная иллюзия асуров, — подытожил я.
— Как будто чемпион в «играх и стратегии» не знает, что, что крейсеры с пассажирами никогда не участвуют в боевых действиях, — отрезал Юджин. — Это — оборонительные орудия, которыми управляет компьютер, или какой-нибудь выпускник боевой школы вроде нас, сидящий в бункере под землей. Уже шесть веков машины отбирают наше право на случайную смерть. Даже если я приложу усилия, чтобы убить себя, черепной каркас сохранит жизнь. С рождения в твое тело вставляют мобильные импланты из полисплавов, вынимают все кости и вживляют металл, напичканный наночастицами. Фактически, мы не являемся людьми. Мы — киборги. Откуда ты знаешь, может быть вместо мозгов у тебя микросхема? Может быть то, что мы видим — это матричный мир, который мы якобы закрыли?
В какой-то момент от слов Юджина у меня в сознании промелькнула тень недавно пережитого изумления и необъяснимого дежавю. Мы открыли гиперпространство, корабли разведчики обследовали нашу галактику. Мы нашли десятки подходящих для жизни планет, но таки не обнаружили следов разумной жизни. Мы были одни в этой бесконечности? Нет. Наша галактика… крупица во вселенной. Девяносто семь лет назад мирная планета Антариус была уничтожена, просто растворена в космосе. Из гиперпространства возникла светящаяся сфера. Корабли-разведчики передали данные, и было установлено, что сфера — представляет собой волновой щит, который скрывает за собой корабль, созданный по технологиям, о которых ученым ничего неизвестно. Это был первый и последний контакт человечества с иноземной цивилизацией.
— Тэо, Альберт, я уезжаю с нашей планеты, — произнес Юджин. — Об этом я и хотел сказать. Но это еще не все… Три года назад мне предложили должность в разведслужбе системы .
— РСС? Так вот в чем дело! Юджин, почему ты так долго молчал? — спросил я.
— Потому что это секретная информация, — ответил Юджин, немного кривляясь. — Сейчас есть более важная тема для обсуждения.
— Хм, ну, говори, — ответил я.
— Вы должны покинуть планету, также как это делаю я, и чем раньше, тем лучше. На Аваране оставаться опасно. Я не могу раскрыть сведения. Просто улетайте.
— Юджин, ты хочешь, чтобы мы вместе с Тэо покинули землю? — уточнил отец. — Ты знаешь, кем я работаю?
— Тэо говорил, что Вы программист. Какая разница? Если есть возможность, переводите недвижимость в кредиты.
— Юджин, я программный Архитектор класса Т-95, и работаю на правительство.
— Да, и я подозреваю, что Вы в курсе происходящего.
— В курсе чего? — спросил отец.
— Ладно, — Юджин посмотрел на свой коммуникатор и продолжил, — нас не прослушивают. Мне известно только то, что на Аваране сейчас проводятся какие-то исследования. Хотел бы я знать какие! — Юджин посмотрел на отца, затем перевел взгляд на меня. — Никто не знает, почему был уничтожен Антариус?
— Юджин, о чем ты? — спросил я.
— Ученые Антариуса сто лет назад сделали важное открытие, которое должно было повлечь за собой очередную научно-техническую революцию. Я слышал, что это было какое-то принципиально новое направление. Альберт, вы знали об этом?
— Не знал.
— Так вот. Революция не состоялась. По нашим данным они за нами давно следят…
— Иноземная цивилизация? — догадался я.
— Да, — ответил Юджин.- Они искусственно контролируют наш рост.
На слове «искусственный» у меня в груди кольнуло. Мы с отцом переглянулись. В моей голове сложилось очевидное равенство. Если иноземная цивилизация контролирует наш рост, значит, Антариус был уничтожен, чтобы ограничить власть человека. И сейчас на родном Аваране происходит то же самое. Открытие моего отца и других ученых может привести к гибели планеты. Так ли это?
— Юджин, это проверенные данные? — спросил отец.
— Меня в это не посвятили. У меня другие полномочия, в которые, к слову сказать, не входит спасение друзей.
— Я понимаю, — ответил отец.
Но кое-что мне известно. — Юджин внимательно посмотрел на нас.
— Юджин, ты можешь рассчитывать на наше молчание.
— Не сомневаюсь. Тэо свое слово держит. А Вы, Альберт, как я понимаю, напрямую причастны к происходящему. Вам известно, что бункеров класса «А8», в котором, судя по всему, Вы и работаете, во всей системе всего три?
— Один из них предназначен для совета двенадцати, второй для президента, и третий наш, — ответил отец.
— Чем вы там занимаетесь? — спросил Юджин отца, и сделал такое наивное лицо, что я невольно улыбнулся.
— Как чем? — отец изобразил удивление, — Обрабатываем Ваши разведданные!
— Так не пойдет, — ответил Юджин, — я вам карты раскрываю, и что? Сейчас разведка желает обработать данные ученых. Ну же, Альберт, что происходит под землей?
— Юджин, не торопись. Все по порядку. Ты, кажется, что-то недосказал?
— Ладно, я свой выбор сделал, — ответил Юджин. Ваше молчание — на вашей совести.
— Юджин, ты хочешь сказать, что бункер «А8», способный вынести любые катастрофы, был отдан ученым лишь потому, что РСС заранее знала, чем это чревато? — спросил я.
— Да. Но я думаю, что ученых Антариуса «А8» не спасет.
— Какая-то грубая работа у этих иноземных наблюдателей, — вставил отец, — зачем было уничтожать целую планету?
— Чтобы не произошло утечки данных, ответил Юджин.
— Теперь понятно, почему нас отсоединили от сети, — сказал отец. — Даже имплантированные коммуникаторы были принудительно отключены.
— Правительство поставило под угрозу Аваран, но уберегло другие населенные планеты, — сказал я.
— Верно, Тэо, — заметил Юджин. — Вы мне хоть намекнете, что за исследования проводятся?
— А мне интересно, что за исследования проводили ученые Антариуса, — ответил отец.
— Альберт — так не годится, — сказал Юджин.
Мы погрузились в молчание. В ресторане играла запись морского прибоя и ветряных колокольчиков. В моей голове быстро проносились мысли, но не рождалось решений. Как распорядиться информацией? Мы все уже давно забыли о пришествии чужой цивилизации. Неужели теперь и наша планета под угрозой? Почему исследования проводятся на Аваране? Ах, да, здесь один из трех бункеров А8.
— Ладно, — заговорил Юджин, — мне известно кодовое название, — он сделал секундную паузу, — проекта ученых Антариуса. Но, я не уверен, что это Вам о чем-то скажет.
— Говори, — сказал отец.
— Сначала Вы.
— Юджин, а я честно, не уверен, что информация о наших исследованиях скажет о чем-то тебе.
— И все же…
— Юджин, мы изобрели новый способ обработки данных троичного кода. Это действительно важное открытие, — отец хитрил, хотя не лгал при этом. — Это действительно может повлечь за собой заметные перемены, но я, честно, не знаю какие. Хорошие перемены!
— Альберт, зачем нам эти перемены? Технологии уже чуть не загубили нашу цивилизацию, — ответил Юджин.
— Не нам судить, Юджин. Это назначение системы. Мы делаем свою работу.
— Вы верите, что система безупречна?
— Я верю в мудрость совета двенадцати. Юджин, как назывался проект ученых Антариуса?
— Проект назывался «2И»
Мы с отцом переглянулись. Казалось, отец был удивлен больше меня. Это отражалось на его лице.
— Вы знаете, что это? — спросил Юджин.
— Нам нужно собираться, — отец буквально поволок меня.
— Альберт Бронский, что такое 2И? — Юджин встал из-за стола. — Что такое 2И? — Юджин повысил голос.
— Чего ты встал? Идем – позвал отец Юджина.

…

План был прост. Мой отец — Альберт Бронский возвращается в лабораторию и замораживает проект. Программный архитектор его уровня мог справиться с этой задачей, и даже скрыть следы своей работы. Когда отец узнал о причине гибели Антариуса, это решение показалась единственно верным. Я еду вместе с отцом, мое новое назначение в лабораторию «А8» было нам на руку. Я мог прикрыть отца и разработать стратегию отступления. Юджин увещевал о том, чтобы проект «2И» был не просто заморожен, но закрыт, а все «файлы» стерты.
— Юджин, я понимаю твою консервативность, но «2И» — труд многих поколений ученых, — говорил отец. Мы вернулись в наш загородный дом. — Проблема исключительно в том, что мы недостаточно хорошо подготовлены. Если бы мы смогли перенести лабораторию на орбиту…
— Тогда ее уничтожить было бы еще проще, — отвечал Юджин.
— Но почему правительство допустило повтор эксперимента?
— Потому что они боятся, — говорил Юджин. — Система не может допустить, что в нашей галактике есть цивилизация, превосходящая все наши технологии. Очевидно, что Ваш «2И» — лишь еще один эффективный инструмент всемогущества для системы.
— А что в этом дурного? Совет справедлив, — отец осекся и опустил голову. Его взгляд выражал печаль. Всю жизнь он верил в безупречность совета двенадцати — центрального управляющего органа, который состоял из величайших мудрецов человеческий цивилизации.
— Система… — сказал Юджин и оборвал речь. В это время в комнату вошел домашний робот-помощник. И мы все как-то дико уставились на него. Он принес поднос с чаем и сладостями. Мне вдруг стало жалко эту неодушевленную машину.
— Система рискует жизнью миллионов людей, — говорил Юджин. — Система — для нас, или мы для нее? Какой ответ Вам приходит на ум, Альберт?
— Отец молча смотрел на робота. Тот осторожно нагнулся, поставил поднос на столик, поднялся, немного постоял на месте в ожидании поручений и тихо пошел к выходу.

— Я служу в разведке три года, — продолжал Юджин, — но уже имею доступ к ряду засекреченных файлов. Система уже давно не управляется советом. Она — живее, чем ваш «2И». Она работает на себя, и мы — служители, как говорили древние, лишь крошечные винтики в ее механизме.
— Но система ничто без человека! — ответил отец.
— Вы уверены?
Я молча слушал их диалог, и не мог понять, что же таил в себе искусственный разум? Почему внеземная цивилизация уничтожила Антариус лишь для того, чтобы от «2И» не осталось и следа? Эти вопросы не давали мне покоя.
Мы втроем сидели в той самой комнате, где еще вчера я видел, как над стеклянным куполом пролетела комета. Сегодня света звезд видно не было. Небо затянулось тучами. Воистину, незнание — блаженство. В эти минуты мне казалось, что наша галактика подвешена на тонкой нити в бесконечной безопорности. Одна небольшая оплошность, и она ухнет в черную бездну беспредельности. Люди будут хвататься за свои тонущие корабли, чтобы сгинуть вместе с ними навсегда.
Завтра, мы с отцом выезжаем в лабораторию. Юджин должен был покинуть планету спустя два дня. Он обязался способствовать закрытию проекта по своим каналам. Никто из нас доселе не знал, что значит идти против системы.
«Жизнь человека — величайшее благо», — повествовал «кодекс разумного человека». Эта великая книга, по которой мы все были обучены жить, каждое десятилетие, при согласовании совета, дополнялась новыми цитатами. Совет был мудр. Но система содержала изъян.
Отец, Юджин и я разошлись по комнатам. Все это время на фоне ума мелькало легкое волнение, и когда я посмотрел в него, то увидел, что это была мысль об Анне. Мы не виделись две недели, и я даже не удосужился позвонить ей со времени нашей последней встречи.
— Здравствуй, Анна!
— Здравствуй… — время близилось к ночи, но Анна ответила. Она почти никогда не включала «картинку» во время нашего общения через коммуникатор. Но сегодня я видел ее красивое лицо. В ее взгляде сквозило спокойствие, и отражалась печаль.
— Давно не звонил, — произнесла Анна.
— Соскучилась? — я увидел, как уголки ее губ поднялись в легкой улыбке. — Анна, завтра я уезжаю.
— Уезжаешь?
— Думаю, ненадолго.
— По работе?
— Ну, да, — ответил я, — по работе.
— Что происходит? — спросила Анна.
—  Кое-что происходит, — я кивнул головой.
— Я буду ждать тебя, — сказала Анна.
Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. Мне хотелось ей все рассказать, мне хотелось видеть ее сейчас. Как же долго мы были всего лишь друзьями… Анна — ты моя слабость.
— Анна, я хотел попросить тебя… — мысли роились в моей голове.
— О чем, Тэо?
— Ты должна покинуть планету, — я решил повторить слова Юджина.
— Зачем?
— Не спрашивай, — я чувствовал себя глупо, говоря это. — Навести маму на Земле 12.
— Ты серьезно? — спросила Анна в недоумении.
— Очень серьезно, Анна, выезжай завтра же!
— Завтра мы с Еленой идем в парк…
— Анна!
— Если для тебя это важно, Тэо… — она посмотрела на меня внимательно.
— Анна, побудь у мамы неделю, или две, затем я свяжусь с тобой.
— Хорошо Тэо. Ты сегодня очень настойчивый, — сказала она уставшим голосом.
— Я очень хочу тебя увидеть. И поэтому ты должна уехать на землю 12, — сказал я.
– До связи, Анна!
— Тэо… — она хотела сказать что-то еще, но передумала, — До связи!
Кот Морис потягивался на подоконнике. Я немного переживал о нем. Но робот-помощник работал безупречно. Он кормил кота, осторожно расчесывал его шерсть, убирал за ним, и даже иногда играл с ним. Он работает по заданному алгоритму, его процессор способен решать миллионы задач, на которые он запрограммирован. Он подобен картотеке, содержащей заранее приготовленные ответы. В чем его принципиальное отличие от «2И»? Что же такое создали эти ученые?
В это время в дверь тихонько постучали. Вошел Юджин.
— Я знал, что ты не спишь, — сказал он.
— Интересно, откуда?
— Мне тоже не спится.
— Да уж, уснешь тут.
— Тэо, — сказал Юджин, глядя мне в глаза, — «2И» должен быть уничтожен.
— Ты ждешь этого от меня?
— Ты сможешь.
— А может, я не хочу?
— Защищаешь работу Альберта?
— Отец сказал, что заморозка нейтрализует энергию программы.
— Даже если так, зачем нам ящик Пандоры?
— Исследования можно перенести в космос! — возражал я.
— Ты веришь своим словам? В прошлый раз чужаки устранили планету, а мы ведем себя как непослушные дети, которым нравится играть со смертью, — Юджин засмеялся.
Он был прав, но я не понимал его эмоциональной реакции. Впрочем, я вообще с трудом понимал его в последнее время.
— Ты знаешь, что делать, — сказал Юджин с улыбкой, хлопнул меня по плечу и, не дожидаясь ответа, ушел.
Спустя три минуты я увидел в окно, как его лайнер удаляется от нашего дома. Юджину не спалось. А я не знал, что делать. В последнее время это было своеобразной нормой. Кодекс разумного человека в подобной ситуации советовал: «даже если понимание ситуации отсутствует, после принятия решения необходимо действовать так, словно это решение — единственно верное». Этого изречения я до конца не понимал.

***

Бункер лаборатории «2И» располагался в холмах в пустыне Аварана. Отец пояснил, что каменистый грунт был одним из решающих условий для постройки бункера такого класса, и поддерживал волновой щит, препятствующий входу в информационную сеть. Наша малонаселенная планета была выбрана не случайно. На поверхности лаборатория представляла собой ровное полотно около трех сотен квадратных метров холодных металлических плит, окруженных острыми холмами.
Весь путь и особенно во время посадки я ощущал волнение. Меня не покидало ощущение, что это место мне знакомо, и меня здесь ждут. Я смотрел на металлические плиты, сосредоточенные по всей поверхности над лабораторией, и казалось, кожей чувствовал, что там, под ними происходит нечто, имеющее колоссальное значение в моей жизни.
Во время посадки возникло ощущение, словно время изменило свой ход, и лайнер опускался на стоянку, как в туманном сне. Щелчок креплений, прицепивший наш транспорт к передвижной платформе, заставил меня очнуться. Мир за бортом лайнера сделал полуоборот, и платформа понесла нас к грузовому лифту. Его огромные створки раздвинулись, словно пасть исполинского чудовища.
Внутри на выходе нас встретил мужчина в военной форме с пагонами капитана пехоты. Он отдал честь, улыбнулся и протянул руку:
— Доброго времени, сэр Альберт!
— Доброго времени, Джон! — ответил ему отец.
— Капитан Райт, — он одарил меня крепким рукопожатием.
— Тэо Бронский, — ответил я.
— Рад приветствовать Вас сэр! Как дорога? На поверхности не штормит?
— Джон, долетели хорошо, — ответил отец. — Не надо меня звать «сэр», я же просил.
— Эх, ни как не могу отвыкнуть! Альберт, но Вы же знаете, сэр… э-э-э… — мы рассмеялись.
— Из уважения, помню, — ответил отец. — Я тоже тебя уважаю, Джон!
— Так я же обычный военный.
— А я обычный технолог!
Капитан не стал спорить. По всей видимости, подобные диалоги между ними уже случались. Он обратился ко мне:
— Тэо, я слышал, Вы одержали победу в прошлогодних играх корпуса! Для меня большая часть быть с Вами знакомым.
Никогда не знал, как реагировать на похвалы, и на слова капитана предпочел промолчать. Я не был лучшим. Мне вспомнилась дерзкая улыбка Юджина. Когда нам было по четырнадцать, в нашем классе училась девушка по имени Авелина. Я был влюблен в нее, а она сохла по Юджину. Ему до нее, конечно, не было никакого дела. Казалось, эта часть жизни молодых людей Юджину вообще безразлична. Я одержал победу, потому что он не участвовал в играх.
Мы проследовали в просторный лифт за капитаном. Внутри был кожаный диван — с изображением бегущего тунгра — самого страшного хищника Аварана. На стене — какие-то допотопные кнопки, одиннадцать из которых отвечали за двенадцать этажей лаборатории. Кнопка с цифрой девять отсутствовала. Капитан нажал цифру восемь. «Почти все в городе, управляется через персональные коммуникаторы, или голографические терминалы. А здесь кнопки… Меры предосторожности? — думал я».
— А что на девятом этаже?
— Железо, — ответил отец. Капитан как-то серьезно глянул в нашу сторону. Видимо информация была скрыта от него. А до меня дошло. «Железо» — старинное жаргонное словечко, обозначающее детали вычислительной техники. Очевидно, на девятом этаже содержались двенадцать машин «2И».
— Я слышал Тунгры обитают в местной пустыне? — спросил я.
— Да, их популяция раз в год проходит неподалеку от одной из наших баз, — ответил капитан. — Если получим разрешение, я могу свозить. Удивительное зрелище!
— Вау! Я только за!
— А я против, — сказал отец. — Тэо, тунгры жили на Аваране еще до того, как человек акклиматизировал планету.
— Я знаю отец, тысячу лет назад, здесь гравитация в двенадцать раз превышала норму.
— И что из этого следует? — спросил отец.
— Сэр, прошу прощения, за пятьдесят лет у нас не было ни одного серьезного происшествия с популяцией, — вмешался капитан.
— А я все же поясню, — продолжил отец. — Для тунгров скалы — как для нас картон! Окажись человек в атмосфере планеты, какой она была раньше без грави-скафандра, его бы просто расплющило. Я видел тунгров по «Discovery». Дикое зрелище! Прыгают как кузнечики, метров на двадцать в высоту!
— Взрослые особи — до тридцати метров! — сказал капитан с восхищением.
— Круто! Я хочу посмотреть!
— Тэо!
— Отец, я тебя услышал, но ты зря переживаешь.
— Седьмой этаж, — произнес механический женский голос, и створки лифта раскрылись.
Нас никто не встречал. Мы шли втроем пешком по длинному коридору, в котором не было ни души. По традиции, чтобы человек прилагал усилия, мобильную поверхность пола включали исключительно для экстренных случаев. Стены представляли собой все те же холодные, светло-серые металлические пластины, перемежавшиеся через каждые метров десять проходными люками. Идеальная холодная чистота. Неровный стук наших человеческих шагов создавал эхо, которое казалось слишком громким.
«Праздник закончился, — почему-то подумал я».
— Сейчас рабочее время, — объяснил отец, — поэтому коридоры пустые.
— А я уж было подумал, что все умерли.
— Тэо, не переживай! У нас хватает развлечений! — заговорил капитан. — На третьем уровне — боевая комната, оснащенная последней версией имитации! Внешняя сеть, конечно, закрыта. Но в локалке собираются до сотни человек!
— Надо же. Ученые играют?
— А что мы, не люди что ли?! Поиграть, пострелять — за милу душу! — отец никогда не играл, и презирал «имитацию жизни» — упрощенную версию матричного мира.
Коридор повернул два раза прежде, чем мы увидели живых людей в белых костюмах. Впрочем, это могли быть андроиды. Говорят, когда-то они были повсюду. В наше время закон разрешал использовать человеческий облик для роботов исключительно в интересах системы. Когда двести лет назад был издан этот указ, сутенеры суррогатов были вынуждены продать свой бизнес государству за гроши.
— Наши комнаты — в разных отсеках, Тэо. Ты не сможешь пройти к нам. Но я могу тебя навещать, — сказал отец, у входа в мою комнату.
— Как мило с твоей стороны, — ответил я и активировал входной люк. — О, что я вижу, господа! Рад бы Вас пригласить к себе, но…
Моя комната представляла собой пустой квадрат три на три метра. Отец и капитан смеялись.
— Тэо, ты же любишь, попроще! — процедил отец сквозь смех. — Ты посмотри как классно, ничего лишнего!
— Совсем ничего! Я и не жалуюсь!
— Тэо, что ж ты сразу не сказал? — решил добавить капитан. — У нас есть комнаты два на три! Для молодых специалистов!
Мое удивление, также было наигранным. Я знал, что здесь, по аналогии с комнатами корпуса, компьютер, кровать, столик и другие, необходимые для нормальной жизни принадлежности выдвигались из стен. Серое покрытие, как и везде, меняло структуру по выбору хозяина. Я мог повторить в точности облик помещения времен учебы.
Отец и капитан Райт оставили меня в одиночестве. Через час мы договорились встретиться в помещении столовой. Я развалился на кровати, и смотрел в потолок. Безделье нагнетало тоску, и порой это было почти непереносимо. «Кодекс не зря делает упор на труд, — подумал я». Чтобы не терять времени, я решил зарегистрироваться в локальной сети.

— Введите логин, — запросил компьютер.
Я напечатал «Тэо».
— Логин «Тэо» уже занят. Попробуйте: «Тэо1», «Тэо7», «Тэоим».
Предложенные варианты меня не устроили, и я напечатал «Man000». После ввода этого логина, я заметил, как загрузка процессора на индикаторе состояния с одного процента увеличилась до девяноста пяти. «Странно, — подумал я, — даже имитация жизни грузит процессор лишь на десять процентов. Того и гляди повиснет!». Полное вхождение в сеть, с переносом восприятия в ее мир, мне делать не хотелось. Я слышал, что зависание в сети при полном вхождении, и отсутствия помощи извне, может погрузить пользователя в некое подобие карцера в черной невесомости. Пси-корпус учил нас выносить такие состояния без проблем, но лишний раз тестировать себя, желания не было.
Через четверть часа я чуть раньше времени выдвинулся в столовую. Персонал в коридорах с интересом поглядывал в мою сторону. Видимо гости здесь бывают не часто. У входа в лифт оживленно разговаривали длинноногая девушка восточного типа и парень с длинными вьющимися волосами.
— Он на меня просто бросался! Ничего не понимаю. У нас нет контакта, — говорила девушка, размахивая руками.
— А мне показалось, он что-то понял. Когда в прошлый раз я приблизился к нему, его энергия прощупала меня с ног до головы. Интересное ощущение — как мягкий песок.
— Если бы не ограничения, это мог быть и не песок, а острые иглы, или лезвия.
— Да не драматизируй ты! — отвечал молодой человек.
— Он не контактировал с тобой, а просто кинулся на новый объект. Напрасно они дали ему свободу проявления. Я считаю, нужно загнать его в более жесткие рамки, а то таки будет беситься.
— Да, разумностью пока и не пахнет.
— Да какая разумность! Носится хаотично по всему пространству как дикий смерч. Чего они ждут, не понимаю.
— Бронский утверждает, что обучение должно проводиться именно в таких условиях, якобы, иначе, это будет очередная копия.
— Доктор умный мужик, но мы стоим на месте.
В это время парочка заметила меня, и сразу замолчала. Услышать свою фамилию было несколько неожиданно. Я уже понял, о чем они говорили.
— Вы тестеры «2И»? — спросил я напрямую.
— Подслушивать не хорошо, — ответила девушка.
— При всем желании, Вас было трудно не услышать, — ответил я.
— Макс Адясов, — молодой человек протянул мне руку.
— Тэо Бронский, — ответил я.
У девушки, когда я представился, чуть отвисла челюсть, и расширились глаза.
— Рад знакомству, — сказал Макс, — много слышал о вас.
— Сэр, прошу прощения, я ведь не знала, — заговорила девушка. — Тот самый Тэо Бронский? Мое имя — Джейн, я помогаю тестировать «2И» в полевых условиях, — затороторила девушка.
— Мне не совсем понятно, — сказал я, — откуда Вы обо мне знаете? Отец рассказал?
— Тэо, вы не знаете? — заговорил молодой человека. — Ученые искали подходящего кандидата. Среди лучших соответствие не больше сорока процентов. У Вас — девяносто три.
— Когда Бронский, прошу прощения, — поправилась Джейн, — Доктор Бронский проверил Ваши данные, мы думали это шутка!
— Невероятно. Сын Альберта Бронского, лучший студент корпуса оказался самым подходящим кандидатом для работы с «2И»!

***
На этом повествование обрывается. В общем-то, план книги уже составлен. Если появится время, вернусь к ней.

© Игорь Саторин

В 2012 г. к роману вернулся и закончил. Скачать можно здесь. Большая часть истории подверглась серьезными изменениям.